Странная закономерность. Стоит где-нибудь остано­виться и слезть c мотоцикла — на заправке, у магазина или ещё где-нибудь — как рядом тут же обяза­тельно нарисуется персонаж, который поинтересу­ется, «сколько жрёт и сколько прёт», а потом непременно пустится в воспоми­нания, как он сам когда-то в детстве ездил на мотоцикле «Ява». И есть только один способ остановить назойли­вого рассказ­чика — спросить, какая именно «Ява» у него была. Потому что этот вопрос ставит в тупик практически всех. Поэтому давайте вспомним, какие «Явы» у нас были и какие, возможно, ещё будут.

Где-то между Москвой и Санкт-Петер­бургом, на привокзаль­ной площади ничем не примеча­тельной станции Окуловка, стоит довольно странный памятник. Скульптор изобразил Виктора Цоя, сидящего верхом на мотоцикле. Стран­ностей действи­тельно хватает. Во-первых, причём тут Цой, который если и бывал в этих краях, то только проездом. Возможно, выходил покурить из поезда Москва — Питер и вернулся обратно в вагон. Во-вторых, причём тут мотоцикл? Судя по свидетель­ствам современников, Виктор на мотоцикле не ездил — мечтал научиться, но так и не успел...

Впрочем, так ли важно, что автор памятника — москов­ский скульптор Алексей Благовестнов — отступил от исторической правды? Не столь важно и то, что художник весьма приблизи­тельно представлял себе устройство мотоцикла. Если присмотреться внимательно, то заметно, что отдельные части мотоцикла он изображал с натуры — прямо-таки с макетной точностью, а другие лепил по памяти — в общих чертах, как запомнил. Однако марка и модель мотоцикла определяются однозначно — это, конечно же, «Ява»! Если быть точным, то Jawa 250 образца 1962 года (модель 559). Та самая Jawa-«старушка», которая когда-то стала одним из самых массовых и самых желанных мотоциклов в СССР. Утверждают, что к началу 70-х годов чуть ли не каждый третий мото­циклист в нашей стране ездил на «Яве».

Мог ли такой мотоцикл быть у Виктора Цоя? Честно говоря, вряд ли. Скорее всего, научившись ездить (говорят, это было нужно для съёмок в очередном фильме), он бы приобрёл себе более новую модель. Но скульптор был не так уж и не прав, объединив в одной композиции два символа эпохи. К тому же в детстве Виктор наверняка мечтал именно о такой «Яве». А кто, собственно говоря, в те годы о ней не мечтал?

Немного личного

Окна нашего дома на пересечении улиц Авиа­моторная и Энергети­ческая выходили аккурат на задний двор магазина «Спорт­товары». И в какие-то особенные дни у магазина начинал скапли­ваться народ. Люди приходили ещё затемно и терпеливо ждали открытия. Местные знали: завезли «Явы»! Мы с друзьями с завистью смотрели с балкона на потенциальных счастлив­чиков и ждали момента, когда же наконец хмурые спорт­товаров­ские грузчики выкатят на задний двор ящик с первым мотоциклом. Их тогда продавали в полуразо­бранном виде, со снятым передним колесом и упакованными в деревянные обрешётки.

Рядом всегда крутились личности, предлагающие «за недорого» поставить мотоцикл на колёса и завести. Но опытные покупатели приходили в магазин со своим инструментом: фомка, ломик или топорик — чтобы разобрать обрешётку, набор самых необходимых ключей — чтобы подсобрать мотоцикл, насос — чтобы подкачать шины, бутылочка с бензином — чтобы плеснуть в сухой бак... Впрочем, инструмент можно было и не приносить — на помощь новояв­ленному обладателю двух­колёсного чуда с готов­ностью бросались мальчишки из окрестных домов.

Вот и я, прихватив из дедовского ящика какие-нибудь клещи или плоскогубцы, тоже бежал вниз по лестнице, чтобы занять своё место в толпе зрителей, которые только и ждали момента, когда их попросят о помощи. Помогать бросались напере­гонки. И вовсе не «за недорого», а просто за возмож­ность постоять рядом с новеньким мотоциклом, потрогать его, почув­ствовать, как он пахнет, и ощутить свою мимо­лётную причаст­ность к чужому счастью.

В те годы в самом названии «Ява» было что-то романти­ческое — не наше, заграничное. В голове всплывали образы островов Ява, Суматра, Бали, Борнео — мы хорошо учились на уроках географии! Но, на самом деле, никакого отношения к островам в Индийском океане название мотоцикла не имело. Когда-то оно было образо­вано путем слияния фамилии Франтишека Янечека и названия немецких мотоциклов «Вандерер» (Janeček и Wanderer), которые он взялся выпускать по лицензии.

История

Всё началось в 1929 году, и случилось именно так, как и было принято в те годы. Где-то в промежутке между выпуском вело­сипедов, швейных машинок и пулемётов наш Франтишек задумался о произ­водстве моторизо­ванных транспортных средств и со временем всерьёз «заболел» мото­циклами. Получалось у него неплохо. Мотоциклы Jawa быстро снискали популяр­ность у европейской публики и даже успели отметиться на много­численных спортивных подиумах. Но тут в Европу пришла большая война.

Сам Янечек не пережил оккупации нацистами его родной Чехии, а завод Jawa был национа­лизи­рован и пере­профили­рован на ремонт и обслужи­вание военной техники. И тут начинается самая романти­ческая часть истории знаменитой марки. Оказы­вается, вечерами и ночами после основной работы сотруд­ники предприятия продол­жали разработку новой перспективной модели! Втайне ото всех, по-партизански. 

К концу Второй мировой мотоцикл был готов и наделал немало шума на первом после­военном Парижском автосалоне, где его представили публике. Это была модель Jawa 250 c одно­цилиндровым 9-силь­ным 249-кубовым мотором. Первое, что привлекало внимание, это очень эффектный и необычный для того времени дизайн, ставший визитной карточкой компании на долгие годы вперёд. 

Следующую модель, вышедшую на рынок двумя годами позже, построили на той же ходовой части, но оснастили уже двух­цилиндровым 12-сильным мотором объёмом 350 «кубиков». Покупатели очень высоко оценили работу подвески и мягкость хода обоих мотоциклов, за что дали моделям этого поколения неформаль­ное прозвище Perak (пружинящий). Чуть позже это имя стало официальным.

Perak — в свободном переводе с чешского это детская игрушка: пружинка или высоко прыга­ющий резиновый мячик. А ещё это супергерой — персонаж городских легенд периода оккупации Чехии фашистами и таин­ственный народный мститель. В те времена местные жители рассказы­вали легенды про человека с прикреп­лёнными к ногам пружинами. Благодаря им он выпрыги­вал буквально из ниоткуда, расправ­лялся с оккупантами и вновь скры­вался во мраке. Говорили, он был способен пере­скочить через грузовой авто­мобиль и даже небольшой дом...

Легенды легендами, но прозвище оказалось метким и даже патриотичным. Оно подчёрки­вало уникальные ходовые качества мотоцикла и пере­кликалось с историей его создания. Именно поэтому вскоре оно стало официальным названием модели.

А дальше начинается кошмар для всех «знатоков» и любителей этой марки. Более 30 лет в произ­вод­ственной программе чешского пред­приятия были всего две модели — младшая Jawa 250 и старшая Jawa 350, но их заводские индексы менялись с невероятной скоростью. Поэтому мы остановимся только на самых важных и самых знаковых вехах в истории. 

Первая серьёзная модернизация модельного ряда произошла в 1953 году. Обе модели вместо задней свечной подвески получили маятниковую, а вместе с ней и первые индексы. Младшая Jawa 250 стала называться моделью 353, а старшая, соответ­ственно, моделью 354. Эти мотоциклы и стали непосред­ственными предшествен­никами и про­образами той «Явы», которую все мы знаем с детства.

Любимица Советского Союза

Официально поставки мотоциклов Jawa в СССР начались в 1962 году. Это были модели 559 (Jawa 250) и 354/06 (Jawa 350). Индекс 354/06 вскоре сменили на 360. От своих предше­ствен­ников эти мотоциклы отличались, прежде всего, характерным кожухом фары головного света, прикры­вавшим ещё и большую часть руля. Именно такой мото­цикл стал частью памятника Виктору Цою в Окуловке. И именно он по праву считается самой красивой «Явой» в истории компании. Её у нас любили, и когда в продаже появилась новая модель с индексом 634, то старую окрестили не «старухой», а ласково, «старушкой».

«Ява-старушка», помимо узнава­емого дизайна, имела ещё одно преиму­щество перед всей без исключения продукцией отече­ственного мотопрома. Импортные мотоциклы не ломались! То есть ломались, конечно, — всё когда-нибудь ломается — но это происходило настолько редко, что народная молва пред­почитала вообще не замечать такие случаи.

Имя «старушка» приклеилось к моделям 559 и 360 после того, как в СССР начались поставки новой Jawa 350 с индексом 634. Это случилось в 1973 году. С этого момента 250-кубовые модели из линейки чешской компании пропали. И если вы уже запутались в индексах (что нормально), не пере­живайте — мы специально свели их все в единую табличку, чтобы вы могли использовать её как шпаргалку.

Как раз на счастливых покупателей «Явы» 350 (модель 634) я когда-то с замира­нием смотрел из окна и, подойдя поближе, любовался отраже­ниями в её тёмно-вишнёвых боках и солнечными зайчиками, разбегав­шимися от хромиро­ванных накладок бензобака. И именно эта модель стала последней «Явой», которую окраши­вали в характерный вишнёвый цвет. Как ни странно, но во всём мире «Явы» были практически всех цветов радуги, а в Советский Союз они поставлялись только такие. 

Jawa 634 оснащалась 344-кубовым мотором мощностью 19 л.с. Сегодня это звучит смешно, а по тем временам мощности хватало с запасом! Для сравнения, ковровские «Восходы» тех лет (которые, кстати, всегда без всякой очереди стояли в тех же «Спорт­товарах») выдавали всего 10 л.с., одно­цилиндровый ИЖ «Планета 2» — 18 л.с., и только двух­цилинд­ровый ИЖ «Юпитер 3» — 25 л.с. Но «Ява» всё равно была быстрее! Обогнать её на дороге мог только ИЖ «Планета Спорт» с запредель­ными по тем временам 32 л.с. 

Последней технической новинкой «Ява» порадовала жителей бывшего СССР в 1984 году. Это была модель 638, а предыдущую 634-ю модель стоит считать переходной от «старушек» к совсем новому поколению чешских мотоциклов. Тогда они получили более угловатый бензобак с массивной прямо­угольной накладкой JAWA по бокам, совер­шенно новый 23-силь­ный двигатель, цилиндры которого были сделаны из алюминия с запрессо­ванными чугунными гильзами, и — самое главное — впервые в истории марки они оснащались 12-вольтовой бортовой сетью! И если предыдущие модели казались нам стильными загранич­ными штучками, то 638-я выглядела как космолёт, занесённый в наши края бог знает какими меж­галактическими течениями.

Тем не менее, на «межгалактической» Jawa 350 наша взаимная любовь с чешской компанией «Ява» закон­чилась. В 1991 году Союза не стало и пред­приятие лишилось своего главного покупателя, забирав­шего в лучшие годы более 90% всех произ­водимых мотоциклов. Друг на друга наложились сразу множество негативных факторов: в 1993-м не стало и самой Чехо­словакии. Завод долгое время бился в агонии, что, впрочем, не помешало ему в 2003 году предпринять попытку запрыгнуть на подножку уходящего поезда мирового мотопрома. Чехи сделали тяжёлый мотоцикл Jawa 650 Classic c 650-кубовым мотором от австрийской фирмы Rotax. Решив пойти ва-банк, ему даже придали некоторые характерные черты тех самых культовых мотоциклов из 60-х. Но и это не помогло необычной модели снискать популяр­ность. В принципе, на этом можно было бы и поставить точку в истории легендарной компании, но... на сцене появились индийские гости. 

Ария индийского гостя

На самом деле дружба «Явы» с Индией началась давно. Ещё в 1961 году компания Ideal Jawa India LTD запустила лицензионное произ­водство 250-кубовой «Явы» на местном рынке. В 1971-м лицензия на право исполь­зования марки Jawa у индусов кончилась и они решили не прод­левать её, а просто пере­назвать выпуска­емые мотоциклы. Легенда гласит, что чешский специалист, контроли­ровавший индийское произ­водство, лично провожал чуть ли не каждый съезжав­ший с конвейера мотоцикл и давал ему напутствие: «Ездий!» Индусам очень понравилось слово на незнакомом языке — именно так они и назвали новую марку мотоциклов — Yezdi. Без каких-либо существенных изменений старые «Явы» выпускались вплоть до 1996 года, когда из-за ужесто­чившейся конкуренции с японцами и китайцами производство пришлось свернуть.

О «Яве» в Индии вспомнили ровно через десять лет: в 2016 году индийская компания Classic Legends, входящая в состав концерна Mahindra Group, вновь выкупила у чехов права на использо­вание марки Jawa в Индии и ещё в нескольких азиатских странах. А двумя годами позже публике пред­ставили сразу три моди­фикации абсолютно новой модели Jawa.

Внешне новая Jawa здорово напоминала класси­ческие модели из 50–60-х годов прошлого века, но была оснащена совре­менным 300-кубовым двигателем Mahindra с жидкостным охлаж­дением. Публике такое неоретро пришлось по вкусу. А когда подоспели первые тест-драйвы и первые положи­тельные отзывы о ходовых качествах новых мотоциклов Jawa, фанаты марки по всему миру воспряли духом.

«Вот бы нам такую!» — писали европейские мотожурна­листы, уже успевшие пере­считать цены на новинку из индийских рупий в привычные евро, рубли и чешские кроны. Получалось крайне выгодно! Но дело осложнялось тем, что, по условиям лицензи­онного соглашения, концерн Mahindra не имел права продавать мотоциклы Jawa в Европе.

Одно время ходили слухи, что в скором времени мы всё же увидим новую-старую «Яву» — без особых изменений, но под другим именем. А недавно стало известно, что индийские бизнес­мены ведут пере­говоры с чехами о расширении лицензи­онного соглашения — и шансы на возвращении чешской марки велики как никогда. 

Мотоциклы Jawa в советском кино

Вместо постскриптума

Так сколько же стоили мотоциклы Jawa? Некоторые вспомнят песню «Ява» Юрия Клинских (Юра Хой) из репертуара культовой группы «Сектор Газа»: «Мне на днях исполнилось шестнадцать лет, Захотел я двух­колёсный драндулет, Я к батяне подошёл, сказал: «Купи! Мне на „Яву“ ты кусочек накопи». Автор был совер­шенно прав: в те годы новенький мотоцикл Jawa стоил чуть больше «куска» — тысячи рублей. Если быть точным — 1080 руб. — астрономи­ческие по тем временам деньги! 

На сто рублей дешевле можно было купить родственный, но менее престижный мотоцикл CZ350. Ровно тысячу просили за ещё более дефицитный ИЖ «Планета Спорт». Примерно в 900 рублей оценивался ИЖ «Планета», а за 450 рублей продавался никому не нужный «Восход», который брали, пожалуй, только от отчаяния и невозмож­ности накопить на что-нибудь более приличное. Средняя ежемесячная зарплата тогда составляла 120–150 рублей.